Koldun

Колдун

Главы (8)

Том 1. Глава 6

Колдун 6 Глава

Том 1. Глава 6

Прибыв на место дислокации и сдав танки, капитан вызвал к себе Степаныча.

– Звал, капитан? – засунувшись в блиндаж, поинтересовался прибывший разведчик.

– Звал. Заходи, – откладывая бумаги, отозвался Черных. – Пацан с кем?

– Васильеву сдал с рук на руки. Тот его только что не связал. Сидит теперь, глаз с него не сводит, – ухмыльнулся Степаныч.

Черных неопределенно хмыкнул, качнув головой, и против воли улыбнулся – наделал мальчишка шороху в отряде. Вся рота на него косится, а ему хоть бы хны. На марше как сел рядом со Степанычем, так и уснул, и проспал всю дорогу. На стоянке соизволил выйти – вот именно что соизволил: потягиваясь и зевая, лениво спрыгнул с подножки и, оглядевшись, спросил: «Кормить-то хоть будут, или самим добывать?» «Добывать» его не пустили, сами накормить пообещались. Поев, Мишка снова забрался в машину, и, уютно свернувшись калачиком, засопел.

– Что думаешь насчет пацана? – потерев лоб пальцами, поинтересовался капитан.

– Босяк. Выживать привык. Уверен, что и воровством не брезговал. Уличный пацан, не домашний мальчик, – задумчиво ответил Степаныч.

– Это-то я и без тебя вижу, – поморщился капитан. – Ты по делу говори.

– В отряде оставить хочешь? – прищурился на него Степаныч.

– Хочу, – не стал юлить Черных. – Сдается мне, разведчик из него дюже хороший выйдет.

– Наглости у него с избытком… – задумался старый вояка. – Да и не боится ни черта. Авторитетов для него не существует… Независимый больно. Но взгляд цепкий. Глядит, подмечает… Двигается тихо. Осторожный, внимательный… – пожевав ус, Степаныч взглянул на командира. – Разведчик из него добрый выйдет, то верно. Но хлебнем мы с ним…

– Вот что, Семен Степаныч. Короче, зачисляю я нашего танкового зайца в твое подразделение. На довольствие поставил, вот тебе на склад накладная, сходи с ним, подбери там, чего надо, заодно пригляди, чтобы негодное рванье пацану не подсунули, – капитан устало протянул разведчику бумажку, надписанную от руки. – Да, и одежу его, что на нем сейчас, сохрани. Авось сгодится…

– А чего сразу мне-то? Чего ты его вон, Васильеву не отдашь? – возмутился Степаныч. – Мне и без твоего пацана забот хватает! Дену я его куда? Делать с им чё стану?

– Степаныч, ты мне давай, не отмазывайся! Разведчик с него добрый будет, а вот часовой никакой выйдет! – повысил голос Черных. – А кто из него разведчика делать станет, а? Я, чтоль, или Васильев? Нет, твоё – так твоё! Поселишь его в своей землянке, учить станешь, да как следует! Слышал меня, товарищ старший лейтенант, командир разведгруппы танкового полка?

– Так точно, слышал, товарищ капитан, – буркнул Пономаренко.

– Выполнять приказ! – глядя на недовольного разведчика, блеснул глазами Черных.

– Есть выполнять… – вставая, пробормотал Степаныч и поплелся к выходу. – Поплачем мы еще, капитан, ой поплачем… – бурчал разведчик, выходя из командирского блиндажа.

– Да, и не стриги его! – крикнул ему вослед Черных. – Лохматым походит… – пробурчал уже в закрытую дверь капитан и вновь уткнулся в бумаги.

Мишке выдали новенькое обмундирование – Степаныч лично следил, чтобы ушлый старшина по хозяйственной части не вздумал дать мальчишке старье, ругаясь с тем самым старшиной последними словами. Вытребовал для мальчишки пистолет и пару прекрасно сбалансированных ножей, впрочем, немедленно отобрав их.

– Степаныч, оружие мне выдали, – мрачно возразил Мишка на произвол разведчика.

– Вот как управляться ими научишься, так верну, – не менее мрачно огрызнулся разведчик.

– Так учи. Чего не учишь-то? – лениво процедил сквозь зубы парень и пошагал в землянку.

Вечером Степаныч с двумя разведчиками ушли по приказу. Мишка от нечего делать послонялся по лагерю, и отправился к часовым. Пошатавшись и там без дела, он увидел веснушчатого паренька, у которого увел автомат. Парень сидел на пенечке, и, разложив на чистой тряпице разобранный автомат, старательно чистил его.

Мишка плюхнулся на траву рядом.

– Здорово! – пихнул он его локтем. – Давай помогу, – потянулся он к разложенным частям автомата.

– Грабли убери, – мрачно отозвался парень, стаскивая с головы пилотку. – Помог уже…

– Да ты чего, обиделся, что ли? – рассмеялся Мишка. – Не журься, не у тебя, так у кого другого бы увел ружьишко. Я ж не со зла. Ты просто ближе всех очутился.

– Ступай, куда шел, – проведя под носом рукой, проговорил веснушчатый. – Больше не уведешь.

– Надо будет – уведу, – самонадеянно хмыкнул пацан. – Как звать-то тебя хоть?

– Димкой звать. А автомат не уведешь боле, не гляди. Я его теперя к руке привязываю, – шмыгнув носом, ответил Димка.

– Как это? – вытаращил глаза Мишка.

– А вот так. Вот беру его, а опосля руку веревкой крепко к автомату приматываю, и так и сплю. Теперя уж боле не выпущу во сне, – гордо заявил Димка.

– Чё, серьезно? – удивился малой. – А по носу ни разу не заезжал? – вдруг расхохотался он.

– Было, – смущенно хмыкнул Димка, снова проведя рукавом под носом. – А ты чего это тут один шатаешься? Снова в танк собрался?

– Сдались мне ваши танки, – фыркнул Мишка. – Скучно мне, вот и шатаюсь. А че еще делать-то?

– А Степаныч где? – удивился солдат.

– На разведку пошел, – сморщился Мишка. – Меня не взял. Сказал, не до сопливых ему нынче. Ну ничего, я ему еще покажу сопливых…

– Ты это… поаккуратней. Степаныч – мужик сурьезный, – покачал головой Димка.

– Разберусь, – махнул рукой парнишка. – Там вроде ужин готов… Пойдешь есть-то?

– Щас, автомат соберу, – отозвался Димка, споро собирая оружие.

Как стемнело, Мишка переоделся в свою одежду и неслышно выскользнул из землянки. Обойдя все посты, он скрылся в темноте и направился в сторону леса.

Всю ночь он шагал по краю леса, обойдя по краю передовую линию фронта, сплошь изрытую воронками от снарядов и гусеницами танков. Не рискнув выйти на открытое пространство, парень с рассветом углубился еще дальше в лес. Боясь заблудиться, Мишка шел так, чтобы через просвет деревьев, приглядевшись, можно было различить поле боя. Прошагав полдня, он решил, что уже достаточно углубился на немецкую территорию, отыскал овражек и завалился спать.

Проснулся он от накрапывающего дождика. Разувшись и спрятав ботинки в дупле приметного старого дуба, он босиком пошлепал к выходу из леса. На самом краю перелеска Мишка замер, всматриваясь в начинавшую тонуть в сумерках даль. Разглядев на горизонте домишки, он понял, что там, скорее всего, деревенька, и, не скрываясь, в полный рост неспеша побрел к ней через поле.

Когда Мишка добрался до первых домов, уже совсем стемнело. Дождь припустил так, что подросток с трудом различал, куда идет. Добредя до дома, стоявшего на окраине, и напрочь сбив пальцы на непривычных к хождению босиком ногах, он тихонько постучался в окошко. Из-за дома раздался злобный собачий лай, и к его ногам выкатилась небольшая лохматая шавка на коротеньких ножках, захлебывающаяся собственным гавканьем. Впрочем, близко она не подходила, предпочитая облаивать незваного гостя на расстоянии.

Окошко приоткрылось, и из него высунулось заспанное испуганное лицо уже немолодой женщины.

– Кто там? – громким шепотом поинтересовалась она.

– Тетя, пустите хоть в сени от дождя укрыться да обсохнуть, – плачущим голосом завел Мишка. – Со вчера не ел ничё, не пожалейте хоть хлеба кусочек…

– Ох ты ж, Господи! – перекрестилась женщина. – Напугал-то как! Ступай на крыльцо, щас дверь открою…

Мишка обошел дом и, пройдя под струями воды, льющейся с крыши, шагнул на невысокое крылечко. Почти сразу дверь отворилась, и женщина, схватив за рубаху на груди, буквально втащила его в сени.

– Ты кто такой? С откудова взялся-то? Немцы ж кругом! Вчерась весь день палили, как оглашенные… – торопливо шептала женщина, заталкивая его в горницу. – Скидывай портки да рубаху, щас сухое принесу, не то простынешь. Куды пошел, непутевый! Наследишь везде, воды поналиваешь! Тута, у порога, раздегайся! Да ноги штанами-то оботри, чтоб следов от тебя не было! – сердито выговаривала она ему.

Мишка послушно стянул с себя рубаху и штаны, и, прикрывая срам снятой рубахой, поспешно вытер о мокрые штаны грязные ноги. Пока он раздевался, тетка, порывшись в стоявшем в закутке за печью сундуке, подсвечивая себе лучиной, достала оттуда чистые и сухие рубаху и штаны.

– Одевайся, – сунув их ему в руки, она бесцеремонно выдернула у него мокрую одежду и, отжав над стоящим в углу умывальником, раскинула на печной трубе. – Утром простирну, – пояснила она свои действия. – Чего замер истуканом? Сядай за стол, щас хлеба дам, перекусишь, а утром уж со всеми и позавтракаешь нормально.

Мишка скользнул на лавку, стоявшую за столом. Женщина споро поставила на стол жидкий кисель и отрезала два добрых ломтя хлеба.

– Шпашибо! – поблагодарил Мишка, с жадностью вгрызаясь в ароматный хлеб, чуть пахнущий дымом.

Женщина, усевшись напротив него, и укрепив лучину в специальной подставке над миской с водой, подперла щеку рукой и ждала, пока подросток утолит зверский голод. Запивая ноздреватый, с какими-то вкраплениями хлеб кисловатым ягодным киселем, Мишка расправился с поздним ужином за пару минут, и потер глаза.

– Теть, а я до русских-то добрался аль нет? – хлопая сонными глазами, спросил он.

– А ты что ж, и не знаешь, куды пришел? – удивилась она.

– Неа… Заплутал я маленько в лесу. Три дня шел на грохот, думал, обошел бой-то, да уж на нашу сторону вышел… – растерянно выдал Мишка. – Грохотало-то вон в той стороне, тута вроде тихо было…

– Ой, сынок… Тихо, да не тихо совсем… – печально выдала женщина, покачав головой. – Страшно нынче сильно. Завтрева с утра в землянку перебираться станем, опасно тута стало.

– Теть, погоди… Кто тута – наши аль немцы? – нетерпеливо перебил ее подросток.

– Немцы, немцы… Ты с откудова идешь-то? – вытирая мокрые глаза уголком полотенца, спросила она.

– С Иванова… – вздохнув, отозвался Мишка.

– Энто ж с какого Иванова? Энто чтоль с того, что за Кузькино аж, что ли? Что возле Лешино? – наморщила она лоб.

– Ага… – печально вздохнул Мишка, соображая по реакции женщины, что названный им населенный пункт ну очень далеко от этой деревни. Теперь бы не лохануться и не назвать деревню селом или город деревней… Эх, надо было подготовиться. Хоть окрестности изучить…

– И это ты стока пехом прошагал? – ужаснулась женщина, приложив ладонь к щеке.

– Ага… – снова вздохнул Мишка. – Попервой-то нормально было, я лесом шел. Мамка мне поесть с собою дала, дак я и шел и шел… – горестно понурившись, рассказывал Мишка. – Мы-то думали, фронт ближе, а он вона как еще далече… У меня уж и еда кончилась, вчерась утром последний кусочек лепешки дожевал… Лапти вроде и крепкие были, а нынче и они развалились. Теперя еще и босой вот… – пожаловался Мишка. – Тетенька, а далече до фронта? – вскинул на нее глаза, полные слез, Мишка.

– А чего ж ты на месте-то не сидел, ась? Чего ж к фронту-то поперся? – ужаснулась женщина. – И мать-то… Как и отпустила-то… – закачала она головой.

– Дак вырос я, теть. Неуж не видишь – большой совсем. Шестнадцать вона по весне стукнуло… А немцы нынче сызнова собирают повыросших, да в Германию гонят… – горестно склонил голову Мишка. – А я туды не хочу. Вот и решил к своим уйти, – опустив голову еще ниже и потерев сухие глаза кулаками, рассказывал подросток. – Вот думал, ужо добрался. Гляжу – тихо, мотоциклов нету, машин ихних нету… Самих тоже вроде как не видать. Вот и подумал…

– Ох, сыноок… – прижав ладонь к щеке, и покачав головой, протянула женщина. – Тихо ему… Мы уж третий день на свете не живем, куды и спрятаться-то, не знаем… – тетка всхлипнула и уткнулась в полотенце. Плечи ее затряслись.

Мишка выбрался из-за стола и присел перед женщиной.

– Теть, ты чего? Теть? – тронув за плечо, Мишка несмело погладил ее по голове.

– Ох… – всхлипнула женщина. – Погибель наша тута за деревней сбирается… – утерев мокрое лицо, женщина горько вздохнула. – Деток жалко… – снова промокнув мокрые глаза, она взглянула на присевшего у ее ног Мишку. – Звать-то тебя как?

– Мишка… – тихонько отозвался парень.

– Миша, – вздохнула она. – Прям как мужа мово… А меня Глафирой, Глашей.

– Теть Глаш, а ты про какую погибель-то говорила? – заглянув ей снизу в глаза, спросил парень.

– Аа… – женщина шумно высморкалась. – Да за деревней, с той стороны, там, где рощица над речкой, немцы танки сгоняют. Много уж нагнали. Сама-то я не видала, ребята сказали. Купаться они бегали, да еще день назад заприметили. Тогда-то их они штук сорок насчитать успели, но, говорят, еще были, их немцы шугнули. Как тока не расстреляли… Я уж им на речку-то ходить запретила, а они, поганцы, скрытно, по полю. Да и углядели. Вчерась еще двадцать танков, что тока подъехали, часа за два насчитали, да и сегодня тож весь день гудели…

– Так, может, ушли они? – с надеждой спросил Мишка.

– Нет, Миша, не ушли, – покачала она головой. – Приходят тока. Староста седня приходил, велел дом подготовить, постели чистые перестелить, обед поболе да повкуснее сварить, а самим выматываться из дома, – горестно вздохнула Глафира. – А куды нам выматываться-то? – глаза ее снова налились слезами. – В землянку тока… А она в овраге вырыта, том, что на речку глядит… – женщина снова уткнулась в полотенце. – Танки-то как пойдут на наших, так нас там и раскатают насмерть… – раздался из-под полотенца ее глухой голос, а следом горькие рыдания.

– Это что же, завтра сюда немцы нагрянут? – опешил Мишка. – Теть Глаш… Пойду я… – поднялся он. – Спасибо тебе за ужин.

– Куды собрался-то? – оторвав лицо от полотенца, тревожно спросила женщина.

– К нашим пробраться попробую… Али в лес поглубже уйду. Не хочу я под танки, – испуганным голосом с нотками паники проговорил парень.

– Так ведь дождь там… – растерянно проговорила женщина, глядя на парня, срывающего с трубы свои вещи.

– Дождь не танки, теть Глаш… Да и тебе лучше будет, ежели меня тут не найдут. Староста-то небось твоих детей знает, – одеваясь и поглядывая на нее, проговорил Мишка. – Ты меня-то ему как объяснять станешь? Еще решат, что я партизан, да и расстреляют вас всех. Нет уж, я лучше в лесу сокроюсь…

– Ох, Миша… А я ведь и не подумала… – прижав к губам скомканное полотенце, с испугом взглянула на него женщина. – Спасибо тебе… Ты уж прости…

– Теть Глаш, а дети-то большие? – уже стоя на пороге, вдруг оглянулся на нее Мишка.

– Томке двенадцать, Кольке десять, Ивану шесть, а Полинушке четыре намедни сполнилось… – тихо ответила Глафира.

Мишка коротко кивнул и скрылся за пеленой дождя.

Сориентировавшись, где находится река, он направился к ней. Пока шел, дождь закончился. Отойдя от деревни на приличное расстояние, он бросился в воду ниже по руслу и поплыл вверх по течению, держась высокого берега. Плыл до тех пор, пока его ноздрей не коснулся запах дыма – фрицы, видимо, разожгли костерок.

Выбравшись на противоположный берег, Мишка попытался рассмотреть танки, но ничего, кроме нескольких дымков от костров, расположенных довольно далеко друг от друга, не увидел. Юный разведчик хотел было перебраться на противоположный берег, к танкам, как вдруг раздался смех, громкая немецкая речь, и по берегу к воде сбежали пятеро фрицев в белых подштанниках.

Молодые немцы, балуясь и хохоча, схватили одного и сбросили в реку. Тот, вынырнув, отфыркался и принялся брызгать на своих товарищей. Немцы один за другим посыпались в воду. Игры продолжились уже в реке.

Мишка терпеливо ждал. Немцы радостно плескались в пяти метрах от него, и любое движение, любой шорох могли его выдать. Вдруг на немецком берегу появились еще трое немцев, на этот раз одетые. Строго что-то сказав, они мгновенно прекратили шум и веселье в воде, и ночные купальщики один за другим стали понуро выбираться на берег.

«Ага… Видно, тишину нарушили», – догадался Мишка.

Выстроившись на берегу, пятеро купальщиков покорно выслушали негромкую отповедь немца в форме, после каждый из них что-то произнес, а второй немец, стоявший за спиной старшего, достав блокнотик, записал.

«Имена назвали… Провинились. А этот записал, чтоб не забыть, значит», – комментировал про себя Мишка, напряженно следя за немцами. «Ладно, на тот берег не пробраться, – напряженно размышлял парень. – Спалюсь наверняка. Фрицев здесь много, и чины, судя по всему, тоже тут. Значит, охраняют крепко. И тишину блюдут. Значит, есть что охранять… Как же пацанята танки разглядеть умудрились? Но похоже на правду – охраняют тут крепко. А не стреляли в них потому, что внимание к себе привлекать не хотели. Детям все одно никто не поверит, скажут, выдумали», – нашел Мишка объяснение.

Дождавшись, когда копошение на том берегу уляжется, парень тихонько прошел чуть ниже по течению и погрузился в реку. Отплыв подальше, он снова выбрался на берег. Прикинув, что до рассвета осталось совсем мало времени – небо на востоке уже начинало светлеть – парень рысцой припустил к дому тетки Глафиры. Добежав, он шикнул на вновь разоравшуюся дворняжку, которая тут же замолкла, но, стоило ему стукнуть в окно, вновь зашлась в озверелом лае.

К счастью, Глафира к окну подошла скоро.

– Миша? – удивилась она. – Ты чего? Жучка, а ну тихо! Далась тебе та кошка! – громко крикнула она в сторону собаки.

– Теть Глаш, открой, быстро. Времени нет совсем, – торопливо протараторил Мишка, бросаясь к крыльцу и нетерпеливо дергая дверь.

Едва дверь распахнулась, он заскочил в сени и быстро заговорил:

– Теть Глаш, правду ребята про танки сказали. Буди старших, я их с собой заберу. Только скорее, нам потемну еще в лесу сокрыться надо. Девчонка-то не из плаксивых? – запоздало спросил он.

– Миш… Ты что?... Куда?... – растерянно замерла Глафира, глядя на него. – Может, не надо?

– Надо, теть Глаш. Здесь все наверняка погибнут, а если мы сейчас быстро уйдем, глядишь, хоть дети живы останутся. Мы опосля тебя поищем, не беспокойся. Ежели все живы будем, встретитесь, – Мишка нетерпеливо переминался с ноги на ногу. – Теть Глаш, быстрее решайся. Потемну до лесу добраться надо.

– Миша… Как же это… Может, все вместе пойдем? – вскинулась Глафира.

– Вместе не уйдем, – вздохнул Мишка. – Ребята всяко быстрее тебя бегают, да и не устают дольше. А малые? Их на руках понесешь? Будут шуметь, капризничать, плакать… Все сгинем. Мне жаль, тетка Глафира, но выбирай – либо все погибнут, либо у двоих шанс будет… – парень прямо и серьезно взглянул на женщину. И та вдруг увидела перед собой не глуповатого деревенского простачка, а серьезного молодого парня, который смело и даже нагло, с вызовом смотрел ей в глаза.

– Кто ты, Миша? – закрывая рукой рот, вдруг ахнула она.

– Неважно. Времени нет. Светает. Решайся, – серьезно произнес Мишка.

Глафира еще с минуту смотрела ему в глаза, потом вдруг встрепанной птицей рванулась в дом. Растолкав старших детей, она быстро сунула каждому одежку, поторапливая их и что-то бормоча. Не прошло и пяти минут, как заспанные мальчик и девочка стояли перед Мишкой, потирая кулачками глаза.

– Пошли. Молча, быстро и без вопросов. Потом все объясню, – кивнул он ребятам, но девочка, сложив то, что бормотала сквозь слезы мать про танки, целуя их и одновременно подгоняя подзатыльниками, и этого парня, коротко оглядевшего их, вдруг заупрямилась:

– Без Полинки не пойду, – сказала она, бросаясь в комнату и хватая сонную сестру на руки.

– Дочка… Времени не осталось… – со стоном выдохнула мать. – Когда все закончится, найдете нас. Ступай, Томочка…. Ступай…

– Я тоже хочу забрать Полинку, – вмешался и мальчишка.

– Хотите – берите. Но понесете ее сами. Будет тормозить или рев устроит – я сам ее придушу, понятно? – глядя на них исподлобья и уже жалея о своем порыве, мрачно проговорил Мишка.

Ребята в унисон закивали. Тамара, поудобнее перехватив сонную девочку, первой шагнула к матери, и, чмокнув ее в щеку, выскользнула за дверь. Мальчишка, также коротко обняв мать, выскочил следом. Мишка, взглянув долгим взглядом на женщину и чуть улыбнувшись ей краешком губ, вышел вслед за ребятами.

На улице уже была серая утренняя хмарь. К счастью, после дождя над полем стлался густой туман. Остановившись на краю поля, Мишка, строго глянув на ребят, тихо поинтересовался:

– Жить хотите? – те, глядя на него круглыми глазами, кивнули. – Тогда слушаетесь беспрекословно. Если я сказал бежать – бежите, сказал упасть – упали, и забыли как дышать, сказал ползти – значит, ползти. Все понятно? – ребята снова кивнули. Взглянув на сонно потиравшую глазенки малышку на руках у Тамары, Мишка тяжело вздохнул и, протянув девочке руки, позвал ее: – Полинка, хочешь, я тебя на лошадке покатаю? Иди ко мне!

Девочка, оценивающе глянув на подростка, оглянувшись на Тамару, робко протянула ему ручки. Взяв ребенка на руки, Мишка ей быстро зашептал:

– Полинка, мы сейчас будем играть. Смотри. Кричать нельзя, смеяться, разговаривать, плакать – тоже. Мы сейчас быстро-быстро бежим и прячемся, хорошо? Умеешь играть в прятки?

Девочка, улыбнувшись, кивнула.

– Тогда побежали, – сажая ее к себе на плечи, проговорил Мишка. – Только держись крепче! Тамара, Коля, старый дуб знаете? Он на полянке стоит, такой, с большим дуплом?

– Я знаю, – тихо сказала Тамара.

– Бежим по одному. Встречаемся у дуба. Именно бежим, уже светло. Еще полчаса – и мы будем как на ладони, – проговорил Мишка, и, ухватив покрепче Полинку, чтобы не свалилась, рванул к лесу.

0 комментариев

Похожие произведения

Добро пожаловать на Ficbooks! Мы рады представить вам главу Том 1. Глава 6.

Вы читаете новеллу Колдун онлайн на русском языке на Ficbooks.ru. Альтернатива(и) : Koldun / Колдун - Автор(ы) : Кай Вэрди

Благодаря нашим высококачественным сканам и переводам читатели могут наслаждаться новеллами в ее оригинальном формате, погружаясь в потрясающее художественное оформление и запутанное повествование. Наш удобный интерфейс позволяет легко ориентироваться в главе как на настольном компьютере, так и на мобильных устройствах.

В Ficbooks мы гордимся тем, что обеспечиваем удобство чтения для поклонников всех жанров. От фэнтези и романтики до боевиков и комедий - у нас есть широкий выбор новел для читателей. Мы постоянно пополняем нашу библиотеку последними выпусками, поэтому не забывайте заглядывать к нам, чтобы узнать о новых главах и названиях.

Так что сядьте поудобнее, расслабьтесь и погрузитесь в Колдун / Том 1. Глава 6, только на Ficbooks.