Я стала злодейкой в смертельном романе 12.3 Глава

Но что же мне теперь делать?

Все еще зарываясь лицом в его крепкие плечи, я настойчиво попыталась прикинуть какую-нибудь идею. Теперь, как я ни жмурилась бы, кажется, слезы больше не хотели литься. Мне было так неловко, что я не могла поднять голову, потому что хотела бы вместо этого просто упасть в обморок от истощения.

Затем в моих ушах отдался его голос.

- Должно быть, пролежав в постели так долго, вы голодны.

Бульк...

Как только он договорил, из моего желудка послышался грохочущий рев.

- ...

- ...

В тишине миновало мгновение.

Ах, вот дерьмо! Где тут собачья конура? Даже если бы это была мышиная норка, мне просто хотелось бы засунуть Лехта туда и сбежать...

- Я слышал, что их здешний деликатес - это ржаной хлеб.

- ...

- Не хотите ли спуститься поесть? Или вы желаете, чтобы я отнес вас в кровать?

От его добавки мой желудок ответил вместо рта.

Бульк...

И снова небольшая пауза наступила, когда я почувствовала, как взрыв его смеха промчался мимо моих ушей. Смущенная, я даже не успела убедиться, что именно это был за звук.

- Извините меня.

- Кья-я!

Как только он договорил, я внезапно почувствовала легкость в теле. Я опустила на него взгляд, потрясенная тем, что моя точка обзора внезапно становится вышею

- Чт... что вы делаете!

- Ведь, кажется, вы не хотели двигаться.

- Это...

Это потому, что мне было слишком неловко поднимать голову!

- Я подумал, что ваши ноги совсем ослабли, ведь вы ничего не ели, так что решил, что просто сам вас перенесу.

- С моими ногами все в порядке!

Так что я сказала это, неосторожно пожелав, чтобы меня поставили на землю, но он ответил ни к селу ни к городу:

- Если вам неудобно, может, мне понести вас иначе?

- Не это сейчас важно.

- Если вас это злит, тогда я вас поставлю.

От его слов, смотревшего на меня снизу вверх, я онемела.

- Не то чтобы меня это злит, но...

Хотя я была удивлена, меня это не злило. Хотя это было неловко, это ни разу меня не злило. После того, как учителя в приюте завязали с этим, когда я была очень мала, никто меня так не поднимал. Что очень странно, у меня слегка щекотало сердце, вероятно, потому, что это также пробудило множество моих воспоминаний детства.

- Я тяжелая...

Но, в отличие от детства, теперь я была взрослой. И мои высота, и мое сердце достаточно выросли, чтобы стать тяжелыми.

В ответ на мое бормотание Лехт издал хмыканье, прежде чем сказать:

- Если вы тяжелы, то какого черта мне легко?

В этих словах, звучавших с искренним вопросом, было больше милоты, чем в чуши вроде: «Нет, вы такая легкая» - или «Все в порядке», так что мое лицо вспыхнуло алым.

- Что-то вроде перышка... вот это легко.

Смущенная тем, как он без нужды серьезно спрашивал меня, я закрыла лицо обеими руками и мягко пробормотала в ответ:

- Перышко, говорите.

Он повторил мою бессмыслицу и понемногу пришел в движение.

- С перышками сложно.

- ...?

- Тяжело нести что-то столь легкое, что оно может упорхнуть.

- ...!

Мое лицо, едва принявшее спокойное выражение, покраснело снова. Он говорит, что перья тяжело нести, или что мне тяжело стать похожей на перышко? Я не знала, что именно он пытался сказать, но я автоматически интерпретировала его слова мило. Мне показалось, что эти его бессмысленные слова льстят моему сердцу.

Когда я захлопнула рот, чтобы снова привести в порядок мысли в своей фантазии, он тихо добавил:

- Что ж, раз вам нравятся перья, пусть так.

Он сказал это, пристально глядя в мое вспыхнувшее лицо.

- Ваше дело - делать все, что угодно вашему сердцу. Мое дело - следовать за вами.

Мое сердцебиение стало моим первым откликом. Затем мое дыхание натянулись и застыло, все нервы защекотало, и они замерли. Мое лицо уже было алым, так что я не знала, может ли оно стать еще краснее, но точно мои щеки были так же горячи, как камни в пустыне. Лехт точно говорил это потому, что я была святой.

- Как святая, просто идите своим путем, и этого будет довольно. Мы будем идти за вами.

Его слова, очевидно, нисколько не отличались от слов Лидии. Но почему они звучали настолько иначе? Не из-за привлекательности ли его лица? Или потому, что я была гетеросексуальной женщиной, Лидия - одного со мной пола, а Лехт - мужчиной? Или...